Из рассказа Деда Вали: «За моим огородом раньше советский концлагерь для военнопленных был, размером больше нашего поселка. В 48 году пленных из него начали вывозить, а в бараки селить сезонных рабочих. Когда в конце 60 годов перестали добывать гидроторф, перешли на механическую добычу, рабочие не нужны стали. Бараки начали распродавать на дрова. Люди покупали, разбирали и вывозили в Жихарево для сборки. Там много теперь таких бараков, рубленые избы редко встретишь. Отец купил барак, в котором когда-то жили охранники концлагеря, рублей за 200 по тем деньгам, подремонтировал его. Приехала комиссия, отец их вызвал, нарисовали план участка и все - мы стали жить Такой же дом купил Федя сапожник и крановщик, дядя Коля Колесов. Его дом до сих пор стоит, только сгнил, другой тоже сгнил. А еще один сгорел там железнодорожник жил. Но получилося, что отец стал частником дом-то купив. Когда в поселок приезжали соцработники, всем пенсионерам к праздникам подарки привозили, а моей матери никогда, хоть она и проработала всю жизнь на торфопредприятии. Неизвестно на чьей земле стоит дом, на федеральной, или муниципальной, и мы у них нигде не числимся. Ко мне соцработники тоже не приходят. Даже теперь, когда нет торфопредприятия, к их сельсовету я тоже не принадлежу, несмотря на то, что официально в поселке прописан. По этой же причине меня вместе со всеми стариками отсюда не переселили».
